Мое впечатления рассказа станционый смотритель ответь 10

основная проблема  - извечная проблема отцов и детей;     за все в жизни есть своя плата, но иногда она слишком высока - это  цена смерти близких и дорогих людей, нужно успеть сказать слова любви  при жизни, а не стоя у могилы близкого человека. 

главные герои: дуня самсон вырин-отец дуни

произведение великого а.пушкина о взаимоотношениях единственной дочери и ее отца. для самсона вырина дуня была смыслом жизни, его светом в окошке, его единственной радостью и поэтому, когда дуня легкомысленно сбежала из дома, влюбивших в проезжего дворянина, ее отец не выдержал этого и умер от горя от разлуки с любимой дочерью. конечно, дуня потом приходила на его могилу, молила о прощении, но вернуть отца уже не могла.  поражает такая сильная привязанность отца к дочери и такое легкомыслие с ее стороны, ведь отец был стар и не совсем здоров. 

мне не понравилось произведение, было жаль старика-отца, и я все время злилась на девочку, которая плохо поступила с отцом. я думаю, основная мысль произведения: за все в жизни надо платить, но иногда самой страшной ценой, ценой смерти близких и дорогих людей.

Народная Русь предстала в «Певцах» и могучей, и бессильной. Тургенев не идеализирует своего героя - носителя лучших черт национального характера. Оставаясь верным действительности, он противопоставляет поэтическому образу чайки, навеянному песней Якова, картину пьяного разгула, которым завершилось состязание. «…Все было пьяно, - с грустью отмечает автор, - все, начиная с Якова. С обнаженной грудью сидел он на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал и щипал струны гитары. Мокрые волосы клочьями висели над его страшно побледневши1′/, лицом» . Этой «невеселой» картиной Тургенев хотел показать, что минуты вдохновения «народного певца» редки и непродолжительны, после чего он вновь попадает во власть грубого быта. Эта сцена воспринимается как трагический конфликт истинного искусства и рабской действительности. Выдвинув на первый план в «Певцах» драматическую судьбу талантливого артиста из народа, Тургенев тем самым углубил идейно-художественный смысл рассказа. Тема губительного воздействия крепостнической действительности на человеческую личность придала рассказу новое значение, и по-новому увиделась судьба его героев: стало ясно, отчего был так забит и запуган робкий мужичонка, почему спился и стал пропащим человеком Оболдуй, а Моргач и целовальник, напротив, благоденствовали. В связи с этим новое значение приобрела и финальная сцена рассказа, повествующая о крестьянском мальчике Антропке (которого ждет унизительное наказание) и формально, казалось бы, не связанная с сюжетом произведения. На самом деле она явилась логическим завершением идейно-художественного содержания «Певцов» . В ней Тургенев еще раз обратил внимание читателя на ужасное положение русского народа, когда над каждым с колыбели и до могилы тяготеет проклятие позорного гнета и. розги. По тону повествования и содержанию финальная сцена перекликается с вводной частью. «Невеселое» впечатление рассказчика от разоренной Колотовки вырастает в финале до ощущения трагизма судьбы порабощенною Народа. Описание Колотовки («бурых по-луразметаппых крыш домов» , «выжженного, запыленного ныгонл, по которому безнадежно скитаются худые, длинноногие курицы» , полувысохшего пруда со «сбитой набок плотиной» ) и всеобщего пьянства с его «нестройным, смутным гамом» , с взрывами «ярого смеха» носит социально заостренный характер. Эти картины пронизаны гневным протестом писателя-гуманиста против рабского положения народа. Тургенев верил, что народ, в среде которого рождаются такие талантливые люди, как Яков, не может и не должен жить по-прежнему.

Они шли с открытыми головами, с длинными чубами; бороды у них были
отпущены. Они шли не боязливо, не угрюмо, но с какою-то тихою горделивостию;
их платья из дорогого сукна износились и болтались на них ветхими
лоскутьями; они не глядели и не кланялись народу. Впереди всех шел Остап.
Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что было
тогда в его сердце? Он глядел на него из толпы и не проронил ни одного
движения его. Они приблизились уже к лобному месту. Остап остановился. Ему
первому приходилось выпить эту тяжелую чашу. Он глянул на своих, поднял руку
вверх и произнес громко:
- Дай же, боже, чтобы все, какие тут ни стоят еретики, не услышали,
нечестивые, как мучится христианин! чтобы ни один из нас не промолвил ни
одного слова!
После этого он приблизился к эшафоту.
- Добре, сынку, добре! - сказал тихо Бульба и уставил в землю свою
седую голову.
Палач сдернул с него ветхие лохмотья; ему увязали руки и ноги в нарочно
сделанные станки, и.. . Не будем смущать читателей картиною адских мук, от
которых дыбом поднялись бы их волоса. Они были порождение тогдашнего
грубого, свирепого века, когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских
подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества. Напрасно некоторые,
немногие, бывшие исключениями из века, являлись противниками сих ужасных
мер. Напрасно король и многие рыцари, просветленные умом и душой,
представляли, что подобная жестокость наказаний может только разжечь мщение
козацкой нации. Но власть короля и умных мнений была ничто перед беспорядком
и дерзкой волею государственных магнатов, которые своею необдуманностью,
непостижимым отсутствием всякой дальновидности, детским самолюбием и
ничтожною гордостью превратили сейм в сатиру на правление. Остап выносил
терзания и пытки, как исполин. Ни крика, ни стону не было слышно даже тогда,
когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их
послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки
отворотили глаза свои, - ничто, похожее на стон, не вырвалось из уст его, не
дрогнулось лицо его. Тарас стоял в толпе, потупив голову и в то же время
гордо приподняв очи, и одобрительно только говорил: "Добре, сынку, добре! "
Но когда подвели его к последним смертным мукам, - казалось, как будто
стала подаваться его сила. И повел он очами вокруг себя: боже, все
неведомые, все чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при
его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или
безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди;
хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил
его и утешил при кончине. И упал он силою и воскликнул в душевной немощи:
- Батько! где ты! Слышишь ли ты?
- Слышу! - раздалось среди всеобщей тишины, и весь миллион народа в
одно время вздрогнул.
Часть военных всадников бросилась заботливо рассматривать толпы народа.
Янкель побледнел как смерть, и когда всадники немного отдалились от него, он
со страхом оборотился назад, чтобы взглянуть на Тараса; но Тараса уже возле
него не было: его и след простыл.

Может Ехіла та Гектора?