Орфограмма ! поласкать собакузадрожать от холодаоблегчить ношудалекий огонек сократить расходыработники просвещения ​

Папа, пусть будет жизнь твоя прекрасной,В семье погода — только ясной.Пусть льются нежных слов потоки,Пусть радость в доме бьет ключом,Не режут слух слова — упреки,И беды будут нипочем.

Значит то , что он на свободе так как 2 раза сидел в тюрьме

Ключом к образу Б. является скрытое гоголевское противопоставление «внешнего» и «внутреннего» человека. «Внешний» — косноязычный, невзрачный, глуповатый переписчик, не способный даже «переменить кое-где глаголы из первого лица в третье» , хлебающий с мухами свои щи, «вовсе не замечая их вкуса» , покорно терпящий издевательства чиновников, сыплющих «на голову ему бумажки, называя это снегом» . «Внутренний» человек как будто говорит нетленное: «Я брат твой» . В мире вечном Б. — аскет-подвижник, «молчальник» и мученик; уединившись от соблазнов и греховных страстей, он осуществляет миссию личного спасения, на нем как будто лежит знак избранничества. В мире букв Б. обретает счастье, наслаждение, гармонию, здесь он полностью доволен своим жребием, ибо осуществляет служение Богу: «Написавшись всласть, он ложился спать, улыбаясь при мысли о завтрашнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра? » Внутренний мир Б. метафорически уподобляется книге, а сам Б. — букве, поэтому вместо улиц Б. видит «ровным почерком выписанные строки» . (С. Гончаров) Петербургский северный мороз становится дьявольским соблазном, какой Б. не в силах преодолеть (старая шинель, издевательски называемая чиновниками капотом, прохудилась) . Портной Петрович, наотрез отказываясь подновлять старую шинель Б. (ср. евангельские слова Христа: «никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже» (Матф. ; 9:16), выступает в роли демона-искусителя. Вместе с тем Петрович также предстает «в двусмысленном амплуа некой могущественной парки, шьющей новый образ и новую жизнь для Акакия Акакиевича» (М. Вайскопф) . Новенькая шинель, в которую облачается Б. , символически означает как евангельскую «ризу спасения» , «светлые одежды» , так и женскую ипостась его личности, восполняющую его неполноту: шинель — «вечная идея» , «подруга жизни» , «светлый гость» . Аскета и затворника Б. охватывает любовный пыл и греховная горячка. Впрочем, шинель оказывается любовницей на одну ночь, заставляя Б. совершить ряд непоправимых роковых ошибок, выталкивая его из блаженного состояния замкнутого счастья в тревожный внешний мир, в круг чиновников и ночной улицы. Б. , таким образом, предает в себе «внутреннего» человека, предпочтя «внешнего» , суетного, подверженного людским страстям и порочным наклонностям. Б. становится как все. Пагубная мысль о теплой шинели и ее приобретение резко меняют весь образ жизни и характер Б. Он едва не допускает ошибки во время переписывания. Ломая свои привычки, соглашается пойти на вечеринку к чиновнику. В Б. , больше того, просыпается ловелас, устремляющийся в погоню за дамой, «у которой всякая часть тела была исполнена необыкновенного движения» . Б. пьет шампанское, объедается «винегретом, холодной телятиной, паштетом, кондитерскими пирожками» . Он изменяет даже любимому делу, и расплата за измену своему поприщу не замедлила его настигнуть: грабители «сняли с него шинель