Пжжжжж расположите все эпизоды в правильном (хронологическом) порядке. Подумайте, зачем автор нарушил его и чего он этим достиг "Метель" Пушкин

Ртоол одолел оно вёз Ааз Ааз Ааз плавных во во угадал ад по Резерфорд пропагандировала загадочных

12 июня 1812 “великая “ армия Наполеона (640 тысяч человек),  переправившись через Неман вторглась в пределы Российской империи. Русские войска насчитывали 590 тысяч человек. Они были разделены на три далеко отстоящие друг от друга армии ( под командованием генералов М.Б.Барклая-де-Толли,  П.И.Багратиона и А.П.Тормасова).
Быстрое продвижение мощной французской армии опрокинуло планы русского командования задержать ее силами армии Барклая и ударить во фланг силами армии Багратиона. Стратегическая обстановка требовала скорейшего соединения двух армий, а это заставляло отступать. Русское командование приняло решение соединить армии под Витебском. Но соединения не произошло, так как армия Багратиона не смогла пробиться сквозь густые массы французов. Она была вынуждена отступить к Смоленску, где наконец и произошло соединение армий. После кровопролитного сражения русские войска оставили Смоленск.
С самого начала войны при дворе, в войске, в народе господствовало общее желание решительной битвы с ненавистным врагом. При таком всеобщем настроении Барклай-де-Толли должен был хитрить. Несколько раз он останавливался в виду неприятеля, делал распоряжения к битве и, когда все было готово, вдруг приказывал отступать. Никто не мог постигнуть, куда ведет он храбрую русскую армию, жаждавшую боя, и для чего бережет ее. В народе и в войске стали даже подозревать в измене. После потери Смоленска войска перестали приветствовать его обычным “ура!”.
При таком положении дел государь, вняв голосу народа, вверил главное начальство над армией князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову. При этом он возвел его в фельдмаршалы.
Буквально с первых же дней  своего верховного командования Кутузов решил дать неприятелю  генеральное сражение, к которому уже готовился и Наполеон. Он желал встречи,  видя в ней кульминационный момент войны. По его замыслу сражение должно было открыть французской армии дверь в Москву.  Кутузов  же полагал, что генеральное сражение будет для Наполеона неожиданным.
Позади Кутузова, до Москвы, не было более регулярных войск.       На скорое  содействие отдельных армий также нельзя было полагаться по причине их отдаленности :  Тормасов стоял за рекой Стырь, Витгенштейн находился у Полоцка, Чичагов переправлялся через Днестр.
Трудности усугублялись месторасположением отступавших войск. От Гжатска до Москвы не имелось ни крепости, ни укрепленного лагеря, где было бы удобно хоть на короткое время удерживать превосходящего силой неприятеля, или, пользуясь ими, маневрировать. Кутузов продолжал отступать по Новой Смоленской  дороге. 10 августа  армия выступила из Царева-Займища и прошла через Гжатск;  20 - продолжала отходить к Дурыкину;  21-  к Колоцкому  монастырю; 22- подтянулась к Можайску. Во время этих маршей  Кутузов усилил войска резервами в 15 тысяч, приведенными Милорадовичем.  Между тем посланные в тыл офицеры донесли, что не доходя одиннадцати верст до Можайска, отыскано крепкое место при селе Бородино (имение отца Дениса Давыдова).  Рано поутру 22 августа, опередив армию, Кутузов прибыл в Бородино, объехал окрестности и нашел их соответствующими своим намерениям.

С начала комедии полноправным участником пьесы становится страх, возрастая от действия к действию и находя свое максимальное выражение в немой сцене. "Ревизор" - это целое море страха".

Все чиновники города N боятся "ревизора",
приехавшего из Петербурга, воображая его важным "лицом".А причины для страха имеет каждый чиновник
(Бобчинский. …так он и в тарелку к нам заглянул. Меня так и проняло страхом.

Лука Лукич. Я, признаться, так воспитан, что заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет, и язык, как в грязь, завязнул.

Амос Федорович. Ну, все кончено – пропал! Пропал! )

Больше всего беспокоит приезд ревизора городничего, потому что за ним много грешков. Много людей было им обижено, многих он притеснял.

Поначалу Городничий боится наиболее страшного:
а вдруг тот, кто приедет инкогнито, не берет - вот где зарез! А ведь редко,
но бывает и так, какие-то развелись "волтерианцы", молодые люди,
желающие жить по совести. Вдруг да наедет такой, вся система жизни,
весь образ действия Городничего придут тогда в негодность.
Страх "первый" - это страх перед честным ревизором.
Но слава богу, нет! Хлестаков - не "волтерианец", он берет взятки, и
даже весьма благосклонно.
Выяснив это обстоятельство, Городничий немного успокаивается.
Он попал в привычную колею привычных отношений.

Антон Антонович пугается снова после сцены вранья Хлестакова, когда
понимает, что Хлестаков не только не "вольтерианец", но вроде бы главный
в той шайке, которая именуется петербургскими чиновниками.
Как бы не взял столько, что и по миру пойдешь? Раньше боялся, что не
возьмет, теперь - что возьмет всё…

 Здесь поэт от настоящего мира не удовлетворяющей его русской жизни перенесся в ее историческое прошедшее, подслушал биение его пульса, проник в сокровеннейшие и глубочайшие тайники его духа, сроднился и слился с ним всем существом своим, обвеялся его звуками, освоил себе склад его старинной речи, простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размет его чувства – и вынес из нее вымышленную боль, которая достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории». В эпоху реакции, когда всякая свободная мысль душилась царской цензурой, Лермонтов размышлял о силе и слабости духа русского человека. А каков он, русский человек, когда ему надо встать перед судом своей совести, не жалея жизни, когда надо не дать надругаться над своей честью? Пробудится ли в нем та крепость духа, которая не даст возможности укрыться в какой- то обидной полуправде, сдать перед опасностью? Да, пробудится! С этой мыслью пишет он «Песнь». Многое из того, что Лермонтов описал в «Песне», он видел в имении бабушки Елены Арсеньевой Тарханы. Не раз он видел тут кулачные бои, о которых вспоминает родственник Арсеньевых А.П.Шан-Гирей: «На плотине с сердечным замиранием смотрели, как православный люд стена на стену сходился на кулачки, и я помню, как расплакался Мишель, когда Василий-садовник выбрался из свалки с губой, рассеченной до крови». И фамилия Калашниковых была знакома поэту. В Тарханах жил крестьянин с такой фамилией: «А зовут его Степаном Калашниковым, А родился он от честного отца, А жил по закону господнему». Много таких, как Степан Парамонович, стояли в русском строю в трудный час истории, многие в такой час находили себя полностью. Русскому ли сердцу не справиться со страстями? Русский народ способен на многое. Об этом пишет Лермонтов в своей «Песне».