Литература, опубликовано 07.06.2020 02:55
Що ж було фантастичним для кліві на цій планеті?
Ответ оставил: Гость
На мой взгляд, поэма М. Ю. Лермонтова «Мцыри» — это произведение не о юном послушнике, а о молодом мятежнике, пожертвовавшем жизнью ради свободы.
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Еще маленьким мальчиком Мцыри был пленен и увезен из родного села, от друзей и близких. Однако ни тяготы пути, ни тяжелая болезнь не смогли укротить его свободолюбивой души:
Он был, казалось, лет шести;
Как серна гор, пуглив и дик.
И слаб и гибок, как тростник.
Но в нем мучительный недуг
Развил тогда могучий дух Его отцов.
Никогда не покидала взрослеющего юношу мысль о свободе, о возвращении на родину. Хотя, казалось бы, на что молодому горцу было жаловаться? Монах, приютивший мальчика, вылечил его, дал кров и пищу, всячески заботился. Однако мечты и воспоминания звали юного послушника прочь «от келий душных и молитв» . Ему хотелось любить и ненавидеть, побеждать и терпеть поражение, страдать и быть счастливым. Стремление стать свободным неукротимо влекло его
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Только жизнь, наполненная страстью и борьбой, имела смысл для Мцыри. Он сокрушался о том, что годы, проведенные в «сумрачных стенах» монастыря прошли бесплодно, и в результате он превратился в человека, который «душой — дитя, судьбой — монах» .
Осуществив свою давнюю мечту, Мцыри бежал из монастыря в надежде отыскать дорогу, которая приведет его на родину. Счастье освобождения длилось всего три дня. В беседе с монахом Мцыри признается, что его жизнь
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
Юный послушник не сумел добраться до родных мест, а раны, полученные им в схватке с барсом, оказались смертельными. Мцыри, вернувшийся назад к ненавистным кельям, считал, что потерпел полное поражение. Однако мне его смерть кажется настоящим освобождением. Вот почему финал поэмы не трагичен, а торжественен.
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог.
Еще маленьким мальчиком Мцыри был пленен и увезен из родного села, от друзей и близких. Однако ни тяготы пути, ни тяжелая болезнь не смогли укротить его свободолюбивой души:
Он был, казалось, лет шести;
Как серна гор, пуглив и дик.
И слаб и гибок, как тростник.
Но в нем мучительный недуг
Развил тогда могучий дух Его отцов.
Никогда не покидала взрослеющего юношу мысль о свободе, о возвращении на родину. Хотя, казалось бы, на что молодому горцу было жаловаться? Монах, приютивший мальчика, вылечил его, дал кров и пищу, всячески заботился. Однако мечты и воспоминания звали юного послушника прочь «от келий душных и молитв» . Ему хотелось любить и ненавидеть, побеждать и терпеть поражение, страдать и быть счастливым. Стремление стать свободным неукротимо влекло его
В тот чудный мир тревог и битв,
Где в тучах прячутся скалы,
Где люди вольны, как орлы.
Только жизнь, наполненная страстью и борьбой, имела смысл для Мцыри. Он сокрушался о том, что годы, проведенные в «сумрачных стенах» монастыря прошли бесплодно, и в результате он превратился в человека, который «душой — дитя, судьбой — монах» .
Осуществив свою давнюю мечту, Мцыри бежал из монастыря в надежде отыскать дорогу, которая приведет его на родину. Счастье освобождения длилось всего три дня. В беседе с монахом Мцыри признается, что его жизнь
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
Юный послушник не сумел добраться до родных мест, а раны, полученные им в схватке с барсом, оказались смертельными. Мцыри, вернувшийся назад к ненавистным кельям, считал, что потерпел полное поражение. Однако мне его смерть кажется настоящим освобождением. Вот почему финал поэмы не трагичен, а торжественен.
Ответ оставил: Гость
"Евгений Онегин", пожалуй, самое трудное для понимания произведение русской литературы. Про него не скажешь словами Твардовского: "Вот стихи, а все понятно, все на русском языке". Язык этого романа (в широком смысле, не только лингвистическом) очень труден для современного читателя. Не понимали этот язык и современники поэта. Однако они верно уловили, что художественный нерв "Евгения Онегина", средоточие творческих задач, поставленных Пушкиным перед собою, связаны с формой повествования или формой авторского присутствия в тексте. Поначалу, после выхода отдельного издания первой главы, современники решили, что Пушкин подражает байроновскому "Дон Жуану". Действительно, повествователь "Евгения Онегина" перескакивает с предмета на предмет, говорит много необязательного ("светская болтовня"), и все это обильно приправлено шутками и иронией, так что понять мысль автора невозможно, да и облик автора получается каким-то несерьезным. В конце 1 главы Пушкин пишет: "Перечитал все это строго: /Противоречий очень много,/ Но исправлять их не хочу". Признание принципиальное, ибо здесь сам автор обозначил ведущий принцип построения своего романа в стихах. Этот принцип — противоречие. Например, 5 строфа 1 главы весьма критически оценивает уровень образованности Онегина, но затем идет перечисление "всего, что знал еще Евгений", и в 8 строфе делается вывод, что знал он не так уж и мало. Но главное противоречие всего романа и особенно 1-й, ключевой главы — соотношение личности Онегина и личности этого самого Я. от лица которого ведется все повествование. Строфы XV — 1 позволяют заключить, что Онегин и Я, как говорит народ, два сапога пара, близкие по духу, романтически настроенные друзья. Но строфа V решительно объявляет, что "Всегда я рад заметить разность/ Между Онегиным и мной… Как будто нам уж невозможно писать поэмы о другом/, Как только о себе самом". Откуда берутся эти противоречия и почему автор их "терпит"? Дело в том, что на протяжении текста романа значение местоимений 1-ого лица (я, мне, мной, и т.п.) все время меняется. В одних случаях они обозначают автора-поэта, пишущего роман об Онегине и других персонажах. Вспомните все многочисленные рассуждения о литературе, ее истории, теории и практике сочинительства. В других случаях Я обозначает реального человека, который параллельно написанию романа об Онегине живет своей, "биографической" жизнью Пушкина, которая теперь нам хороша известна, да и многим первым читателям была знакома. Таковы, например, три последние строфы 1 главы. И наконец, в ряде эпизодов первой главы Я обозначает некоего вымышленного персонажа, безымянного знакомого Онегина по петербургскому свету. В результате получился очень сложный текст, совмещающий в себе все три мира, причем переходы из одного мира в другой происходят мгновенно, в пределах двух соседних строчек, без всякого предуведомления со стороны "автора". Вот 2 строфа — первая "авторская" (в 1-ом — внутренний монолог Онегина). "Друзья Людмилы и Руслана! С героем моего романа..." — здесь Я — поэт представляет героя своего нового творения. "Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах..." — перед нами Я — вымышленный безымянный персонаж, человек онегинского круга (вряд ли Пушкин стал бы смешивать свою реальность поэта и человека с вымышленной, иллюзорной "реальностью" романных персонажей). "Или блистали, мой читатель..." — опять Я — поэт, имеющий читателя. "Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня" — с пушкинским примечанием, глухо намекающим, что реальный "биографический" человек находится сейчас в южной ссылке. В результате такого построения романный текст все время меняется, объекты описания то и дело оборачиваются разными сторонами, описываются с разных точек зрения. Текст "Евгения Онегина" заключает в себе целых три художественных мира, лежащих рядом, часто переходящих один в другой самым незаметным образом и тем не менее нигде не смешивающихся, не путающихся друге другом.
Литература, опубликовано 09.01.2019 16:01
Литература, опубликовано 09.01.2019 16:01
Литература, опубликовано 09.01.2019 16:01
Литература, опубликовано 09.01.2019 16:01