Спор о предопределении, с которого начинается глава «Фаталист», есть
важнейший, центральный во жизни для Печорина. Он ясно и недвусмысленно
сформулирован: «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля,
рассудок?»
Вот что мучит Печорина, вот что заставляет его превращать жизнь в цепь
Экспериментов над собой и окружающими. Навязчиво, неотвязно стоит перед ним
призрак: он играет недостойную «роль топора судьбы»!»
Определена ему эта роль свыше или сам он берётся за неё? В каких ситуациях?
Дадут ли его «эксперименты» окончательный ответ на во о смысле
бытия и почему?